И вот теперь, когда дети уже почти выросли, повзрослели, стали искать своё место в жизни, она столкнулась с новым испытанием судьбы…
Это была любовь, пронзившая её так, как молния пронзает одинокое дерево на возвышенности. Любовь, которая должна была вознаградить её за все годы страданий, непонимания, унижения.
Она не могла ни притворяться, ни противиться этому чувству. Она понимала, что такая любовь пришла к ней в первый и, возможно, в последний раз в жизни, и она не сопротивлялась: растворилась, поплыла в потоке бушующей страсти и соединилась с этой любовью душой, сердцем, телом, всем, что у неё было...
Говорят же, что женщина может любить по-настоящему, только когда у неё ещё нет детей или, когда её дети уже выросли. Раисе вдруг нестерпимо захотелось счастья с мужчиной, которого она полюбила так сильно, без остатка, всем сердцем.
Бывший муж, этот «доктор зло», который годами вообще не показывался, редко виделся с детьми, а при встрече выливал на неё «ушат грязи», вдруг стал наводить мосты, как будто почувствовал, что теряет ту невидимую магическую власть над ней, которая, на всякий случай, называется у многих просто - «отец детей».
Раиса не гнала его, но к себе не подпускала. Она уже принадлежала другому мужчине по праву любви. Она хотела теперь только такой любви и ласки, поучая их сполна.
Бывший не мог этого не почувствовать, и это ему совсем не нравилось. Они давно не жили вместе, но его власть над ней не прекращалась все эти годы. Особая власть самца, тирана, наконец, отца её троих детей. Он знал – ещё немного и она навсегда будет принадлежать тому, другому, она станет счастливой без него…
Он пришёл в дом без предупреждения. Ввалился со своей наглой улыбочкой на лице, почему-то запер двери и сделал звук на телевизоре громче… У него был жестокий план.
Раиса совсем не ожидала такого поворота событий. Она кричала, выдирала ему волосы, и царапала лицо, но он был сильный как дикий зверь и терзал свою жертву, не обращая внимания на её яростное сопротивление. Силы были неравными. Он растоптал её чувства, он плюнул ей в душу, он просто изнасиловал её тело…
Она лежала теперь в разорванном халате, безмолвная и раздавленная, пахнущая выделениями и кровью мерзкого самца, осознавая, что это конец. Конец всему… любви, счастью, самой жизни...
Когда в дверь постучали, она не смогла произнести ни слова, рыдания сдавили горло и застыли не проходящим комом…
«Проваливай отсюда! Пошёл вон из моей семьи!» - кричал этот отвратительный, теперь совершенно чужой ей мужчина, выгоняя со двора всеми своими дьявольскими силами её последнюю любовь.
Прошло какое-то время, пока она пришла в себя, и почувствовала, что беременна… Она не могла ошибиться, она знала - это был ребёнок от любимого, от любви. Она не могла забеременеть от насилия! Она не хотела его…
Девочка родилась в срок. И хотя возраст роженицы и вызывал у врачей опасение,- «старородящая», она разрешилась легко и радостно.
Дочка была копией своего отца, её любимого мужчины, который тогда просто ушёл со двора, не выясняя отношений и не ища с ней встреч. Она дала ей имя Любовь.
Но кара небесна пришла. Без всяких видимых причин у девочки уже на первом году жизни начались отклонения. Она, либо лежала сутками, молча, не проявляя признаков жизни, либо исходила истошными криками, не замолкая днями и иногда неделями. Она кричала как раненный зверь и смотрела на Раису совсем чужими глазами.
Врачи разводили руками – может, перерастёт. Бабки говорили о какой-то «младенческой» и шептали на воду.
Любовь так и не заговорила. Она только мычала, кричала, она не признавала Раису как мать, она жила в своём страшном мире, в который невозможно было достучаться, докричаться, доплакаться…
Раиса вдруг подумала, что эта та первая, искусственно рождённая дочь, ставшая когда-то с её согласия «абортарием», вернулась теперь к ней, чтобы напоминать о себе каждую секунду до конца жизни…
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Реальность - Андрей Скворцов Я специально не уточняю в самом начале кто именно "он", жил. Лес жил своей внутренней жизнью под кистью и в воображении мастера. И мастер жил каждой травинкой, и тёплым лучом своего мира. Их жизнь была в единстве и гармонии. Это просто была ЖИЗНЬ. Ни та, ни эта, просто жизнь в некой иной для нас реальности. Эта жизнь была за тонкой гранью воображения художника, и, пока он находился внутри, она была реальна и осязаема. Даже мы, читая описание леса, если имеем достаточно воображения и эмоциональности можем проникнуть на мгновение за эту грань.
История в своём завершении забывает об этой жизни. Её будто и не было. Она испарилась под взглядом оценщика картин и превратилась в работу. Мастер не мог возвратиться не к работе, - он не мог вернуть прежнее присутствие жизни. Смерть произвёл СУД. Мастер превратился в оценщика подобно тому, как жизнь и гармония с Богом были нарушены в Эдеме посредством суда. Адам и Ева действительно умерли в тот самый день, когда "открылись глаза их". Непослушание не было причиной грехопадения. Суд стал причиной непослушания.
И ещё одна грань того же. В этой истории описывается надмение. Надмение не как характеристика, а как глагол. Как выход из единства и гармонии, и постановка себя над и вне оцениваемого объекта. Надмение и суд есть сущность грехопадения!
Поэзия : Последнее прости . - Николай Зимин Ты только не спеши . Не торопи .
Дай слову ,чувству , мысли устояться ,
Чтобы среди печали и тоски
Ты вновь сумел любить и удивляться ...
